2. Действие разворачивается в Австрии в 2008 году, в отеле под названием, допустим, Sun, в красивом городе Вене, столице Австрии...

Действующие лица:

Луис Арагонес - он здесь самый главный, потому что президент испанской федерации футбола не приехал. Все игроки его боятся, и вообще, стараются поменьше с ним встречаться до, и тем более, после матчей и тренеровок. Терпеть не может, когда его не слушают и нарушают режим.

Рауль Гонсалес - или как он сам себя величает - Ра, потому что великий и могучий, прямо как древнеегипетский бог Солнца. Не любит, когда его называют Гоня, потому что не звучит. Любит, когда им восхищаются и ставят в пример другим. Высокомерен, потому что знает себе цену, любит приударить за девушками, но больше всего он любит себя.

Фернандо Торрес - высокий, светловолосый парень, фанатки называют его Ферни, что его очень раздражает. Партнеры по команде за спину называют его Детенышем, но в его присутствии обращаются к форварду исключительно по имени, потому что, как считает сам Торрес, на детеныша он мало похож ибо он уже взрослый мужчина. Очень прост в общении, но обидчив.

Давид Вилья - третий форвард испанской дружины. Темноволос, невысок, ужасный лентяй и соня, но на матчах (как это ни странно) выкладывается на все 100%. Его часто называют Вилькой, ему это не нравится, потому что очень созвучно с вилкой, и поэтому чаще к нему обращаются просто - Мышастый или Мышь. Нравится, когда девушки обращают на него внимание. Очень вспыльчив. Постоянно опаздывает. Остроумен, постоянно над всеми подшучивает. Иногда - серьезен.

Фернандо Мориентес - бывший игрок сборной, приехал сюда, чтобы поддержать друзей. Спокойный и уравновешенный человек, вывести его из себя может только самый главный, к слову, отношения у них не сложились сразу же после ЧМ-2002. Игроки ходят к нему за советом и уважают. В простонародье величают мудрым Морой. Любит пофилософствовать. С Вильей и Альбельдой особо "тесные" отношения.

Давид Альбельда - красавец-мужчина в самом расцвете сил. Популярен среди женщин, как впрочем и все остальные игроки. Все называют его просто по имени, видимо ничего более-менее подходящего придумать не могут, а за какое-нибудь обидное прозвище и получить запросто, т.к у Давида очень "горячий" характер. Со всеми открыт и дружелюбен, прямолинейный человек - всегда говорит то, что думает. Делит номер с мудрым Фернандо, с которым часто размышляет о смысле жизни.

Францеск Фабрегас - молодой, красивый парень. По характеру - ребенок, хотя местами бывает настолько серьезен, что пугает Давида Вилью, с которым делит номер в отеле. К нему все обращаются уменьшительноласкательным именем Цески. Обожает ночные клубы, развлечения, красивых девушек. Сначало говорит - потом думает, т.к еще не очень смышлен и наивен, как и все дети, всегда добивается своего, капризен. Постоянно донимает Вилью. И не только его.

Хавьер Эрнандес - или просто Хави. Добродушный парень, любит подшутить над другими, но шутки его безобидны. Его вывести из состояния равновесия не может даже Цеск. Любит вечерами сидеть в компании остальных игроков. Еще больше любит спать. Делит комнату с Серхио Рамосом.

Серхио Рамос - из-за своего "крутого" нрава получил кличку Серый. Спорит со всеми и по любому поводу. Бунтарь. Страшный бабник. В Цеске и Альбельде видит потенциальных соперников. У него длинные волосы, которые ему кажутся очень сексуальными, поэтому он часами торчит перед зеркалом, приводя себя в порядок. Не любит шуток по поводу его причесок. Главная цель - вывести из себя Хави, потому что его спокойствие его раздражает.

Хуанито Гутьеррес - скромный, тихий, спокойный. Делит комнату с самим Раулем, поэтому знает его как облупленного и не обращает на его выходки абсолютно никакого внимания. Больше всех побаивается Арагонеса, но мышей боится еще больше. Часто напару с Цеском ходит в ночные клубы, т.к других Францеску уломать редко удается. Отзывается на сокращенное от Хуанито - Хуан.

Луис Гарсия - обладает всеми качествами, присущими настоящему мужчине, от недостатка женского внимания не страдает ибо последнего предостаточно, но пользоваться своим природным обаянием не особо умеет. Все называют его просто Луи. Делит комнату с Детенышем, который учит его "жизни". Ведь он-то знает, чего хотят женщины.

Икер Касильяс - голкипер, следовательно обладает железной хваткой. Человек слова. Касильяс сказал - Касильяс сделал. Делит комнату со вторым голкипером - Сантьяго Канисаресом. Касильяс известен всем как Черный, Канисарес же, наоборот, Белый. Вместе составляют "бандистскую группировку" испанской сборной. С ними спорить будет только дурак ибо оба обладают крепкими кулаками.

Карлес Пьйоль - опытнейший игрок, все называют его Карло, иногда добавляя перед именем слово "папа". Так же, как и Рамос, носит длинные волосы, что не очень нравится Серхио, потому что кучерявые локоны Карлеса кажутся ему более сексуальными, чем собственные. Не любит, когда Пабло Ибаньес, с которым живет в одном номере, ходит по номеру обнаженным, т.к считает такое поведение аморальным. Очень правильный, иногда даже занудлив.

Пабло Ибаньес - обожает давать интервью, ходить по номеру голым (и не только по номеру), человек, которому пофигу все принципы ибо последних у него не имеется. Называть его Паблито стали совсем недавно, так как решили, что предыдущее прозвище не то, что вслух произносить, о нем даже подумать стыдно.

Хосе Рейна - третий в "бандитской группировке". Так как он еще не обладает достаточно сильным ударом, и вообще, только учится мастерству у его наставников Белого и Черного, получил кличку Крутой Хосито. Но по словам все тех же наставников, он способный ученик, и составит им достойную замену в скором будущем. Ну а пока - всего лишь Хосито.

4. — Ну что, свет гасить? — Фабрегас от нетерпения разве что не подпрыгивал на постели.
— Подождите, сейчас Вилья придет, — попросил Торрес, сидящий на подоконнике.
— Да сколько можно его ждать-то? Может, он вообще не придет, — предположил Рамос, переворачиваясь на живот и собирая разбросанные по одеялу карты.
Из-за победы над Украиной всех охватила такая эйфория, что спать никто не собирался даже после отбоя. Цеск и Серхио позвали Фернандо и Давида к себе в номер, в картишки перекинуться, поболтать, сыграть в приставку. Торрес пришел сразу после ужина. Втроем они успели уже поиграть в футбол на Play Station и провести две партии в покер, причем второй раз — на раздевание. Серхио выигрывал, но, видимо, ему безудержно хотелось устроить стриптиз, поэтому он поминутно порывался раздеться просто так. В конце концов, никто так и не лишился всей одежды.
— Придет, раз сказал, — пожал плечами Торрес. — Я ему обещал, что без него не начнем.
— Но свет-то можно погасить? — не унимался Францеск.
— Фабрегас, тебе что, больше всех надо? — усмехнулся Серхио.
— Да я о вас же забочусь! А вдруг Арагонес пойдет проверять, увидит свет под дверью…
— Он раньше услышит твои крики.
— Мои? А сам-то ты… Ой, мама!
В дверь опять постучали. Два раза, потом еще два.
— Спокойно! — сказал Фернандо, спрыгивая с подоконника. — Это Вилья.
Торрес впустил нападающего «Валенсии», который принес с собой целый пакет совершенно противопоказанной при спортивном режиме еды: чипсы, сухарики, заварные пирожные для Детеныша и несколько коробок сока.
— А где пиво? — разочарованно протянул Рамос, заглядывая в пакет.
— Облом, Серхио, пива не будет. — Вилья почесал затылок.
— Почему? — Защитник непонимающе захлопал длинными ресницами.
— Потому что наш добрый тренер попросил в баре отеля не продавать спиртное членам сборной, а в город после девяти часов нельзя, сам знаешь, какой штраф.
— Ну ни фига себе! — Рамос надул губы. — Это не сборная, это каторга какая-то!
— Так гасить свет или нет?
— Фабрегас!!! Ладно, гаси уже!
Францеск с готовностью выключил освещение и уселся на свою постель по-турецки, обняв подушку.
— Серхио, ты чего разлегся? — спросил Торрес. — Давай, двигай к Цеску на кровать.
— Почему я к Цеску? — простонал Серхио, опять переворачиваясь на спину.
— А что, я тебе чем-то не нравлюсь? — обиделся Фабрегас. — Вот тебе и сосед по номеру!
— Вот именно потому, что ты его сосед, — выдал Фернандо железный аргумент. — Давай, давай…
— Ну ладно, — вздохнул Рамос и, прихватив пачку чипсов, пересел на кровать Цеска, в то время как Детеныш и Вилья заняли его койку.
— Ну, кто первый? — спросил в наступившей тишине Францеск.
— Тебе все-таки не терпится. — Рамос ткнул Фабрегаса в бок локтем.
— Тебе-то что? — огрызнулся полузащитник. — Я тебе вообще не нравлюсь!
— Кто это сказал? Мне просто было лень вставать…
— Ну-ну…
— Хватит уже спорить, — вклинился Фернандо. — Я первый буду.
Вилья зашуршал упаковкой от сухариков, Рамос забросил в рот целую горсть чипсов, а Цеск затаил дыхание, обхватив ладонями стакан с соком.
— Итак, история про гвоздь. Слушайте…
Гвоздик, или Очень страшная история №1, рассказанная Фернандо Торресом в ночь с 14 на 15 июня 2006 года в 00:31 и услышанная им когда-то от Асьера Дель Орно.
Была в Лондоне знаменитая футбольная команда. Это была очень хорошая команда, но никто не любил с ней играть, особенно на домашнем поле. А дело было вот в чем.
Был у клуба прекрасный стадион, все на нем было хорошо, кроме одного: прямо в штрафной, напротив ворот, торчал из газона большой ржавый гвоздь.
Однажды капитан команды подошел к своему тренеру и спросил:
— Тренер, а зачем у нас в штрафной из газона гвоздь торчит? Парни вот жалуются, что запинаются, да и играть к нам никто не ездит из-за этого. Может, выдернуть его нафиг?
А тренер ему и говорит:
— Ты что? Ни в коем случае не выдергивай этот гвоздь, а то случится что-то ужасное!
— А что ужасное? — спросил капитан.
— Лучше тебе этого не знать, сынок, — ответил тренер и ушел.
Так капитан и не узнал, что именно произойдет, а футболисты все запинались. Тогда капитан пробрался ночью на стадион, выдернул ржавый гвоздь из газона и выкинул его. Ничего ужасного не случилось, и капитан уже думать забыл про ржавую железяку, а тут приехала к английскому клубу играть самая сильная команда из Испании.
Стали они играть, долго никто не мог забить, но тут испанский форвард ворвался в штрафную, не споткнулся о гвоздь, потому что его уже не было, и забил победный гол.
А тренер вскочил со скамейки и как закричит:
— Эх ты, капитан, что же ты наделал? Говорил я тебе, не выдергивай гвоздь, случится ужасное, а ты меня не послушался, и теперь мы не выиграем Лигу чемпионов!
Торрес закончил историю и принялся за третье пирожное. Фабрегас закашлялся, подавившись соком, Серхио от души хлопнул его ладонью между лопаток.
— Испугался? — участливо спросил защитник.
— Придурок! Ты меня чуть не убил!
— Посмотрите, какие мы нежные!
— Рамос, я тебя ночью подушкой задушу, вот только дождусь, пока все уйдут…
— Ой, как страшно, я весь трясусь! — Серхио закатил глаза. — А кто следующий рассказывать будет?
— Ты и будешь, — обиженно проговорил Цеск и отвернулся.
— Ну ладно, мне чего… Короче…
Зеленые бутсы, или Очень страшная история №2, рассказанная Серхио Рамосом в ночь с 14 на 15 июня 2006 года в 01:05.
Жил-был один бразильский футболист. Он был очень талантливый и, несмотря на то, что был еще очень молодой, получил уже все награды и выиграл все кубки. И вот он поехал на чемпионат мира. Очень он мечтал стать чемпионом и больше всех забить, хотя и был только полузащитником. Он старался изо всех сил, бегал по всему полю, обыгрывал защитников, показывал офигительный дриблинг и забивал в каждой игре.
Футболиста выбирали лучшим игроком каждого матча, его сборная вышла из группы с первого места, выиграла в одной восьмой финала. И тут он увидел, что у него бутсы совсем износились: шипы стерлись под корень, в подошве дыры, шнурки изорвались.
И вот пришло время играть четвертьфинал, а мама и говорит футболисту:
— Иди играй, сынок! Но только помни: не надевай зеленые бутсы!
Футболист пришел в раздевалку, смотрит — стоят зеленые бутсы, и такие красивые, как раз под цвет бразильского флага. Вспомнил он, что ему мама говорила, но подумал, что она просто суеверная. И надел зеленые бутсы.
Вышел он на поле, чувствует — бегать стало легче, ноги сами его в штрафную несут и забить стараются. Наколотил он в той игре три мяча, а когда после игры снял зеленые бутсы в раздевалке, увидел, что ноги стерты до кровавых мозолей, но не обратил на это внимания. Подумаешь, новые бутсы, вот и стер.
На полуфинал футболист снова надел те же зеленые бутсы. И снова стал играть еще лучше, забил в этот раз шесть мячей. А после игры обнаружил, что ноги уже почти до мяса стерты. Тут ему уже это странным показалось, вспомнил он, что мама ему говорила. «Ну ничего, всего одна игра осталась, самая важная, — подумал футболист из Бразилии. — Надену последний раз эти бутсы, а потом выкину».
И вот вышел он на поле в финальном матче. И забегал еще быстрее, чем раньше. Никто с ним справиться не может, защитники уже бьются в истерике, тренер соперника рыдает на скамейке, своя команда вообще на поле стоит, потому что делать ничего не надо, а он, знай себе, забивает. Десять голов забил, и еще хотел, но тут судья дал свисток. Так стал бразильский футболист чемпионом мира, получил вместе со своей командой кубок, облился шампанским. Выбрали его самым лучшим футболистом турнира. В общем, сбылись все его заветные мечты.
А потом футболист вернулся в раздевалку, снял зеленые бутсы и видит — вся команда как-то странно смотрит на его ноги. Бледные все, глаза вытаращили, кто-то даже в обморок упал.
Посмотрел он вниз, а у него вместо ступней одни кости остались.
— Ужас какой! — подал голос Вилья. — В жизни теперь не надену зеленые бутсы! Хорошо, что у меня красные.
— У меня синие, слава Богу, — вздохнул Торрес.
— А у тебя, Цеск, не зеленые? Что-то ты так побледнел. — Рамос опять пихнул Фабрегаса в бок.
Полузащитник не вынес и с диким шипением набросился на Серхио, повалил его на кровать и стал душить, повторяя:
— Не зеленые, не зеленые, не зеленые!!! Белые! Белые, слышишь ты! Что ты ко мне привязался, Рамос?!
— Нравишься ты ему, Цеск, — подмигнул Давид. — Просто Серхио маленький, по-другому свои чувства выражать не умеет. Были бы у тебя косички, он бы их точно дергал на тренировках.
— А если бы у тебя была грудь, Францеск, он бы тебе лифчик линейкой расстегивал в столовой, — добавил Торрес, облизывая пальцы, испачканные в креме.
— Не надо мне косичек! И грудь я не хочу!
— Зря, — вздохнул Рамос, все еще удерживаемый Фабрегасом за горло, и захрипел, потому что полузащитник стал душить его с новой силой. — Мне твоя идея, Детеныш, очень понравилась…
— Заткнись, Рамос, шею сверну, — пригрозил полузащитник.
— Ладно, Цеск, ну отпусти уже его, — попросил Вилья. — Он больше не будет. Правда, Серхио?
— Ладно, не буду, не буду. Пусть теперь Цеск свою историю рассказывает тогда.
— Да легко! Короче, это история про черного форварда…
— Чего-чего? — немедленно перебил Серхио. — Надеюсь, не про Это’О? Ох, он мне крови попортил в этом сезоне...
— Серхио! — предостерегающе произнес Цеск.
— Подожди, подожди, я угадаю! Про Дидье Дрогба?
— Да нет, при чем здесь…
— А, я понял! Про Тьерри Анри! — возликовал Рамос.
— Да с чего ты взял! — чуть не заорал Фабрегас.
— Эй! — шикнул Торрес. — Тише, вы! Услышат же! А что, не про Анри?
— Ну как же, с чего взял… — взялся объяснять Рамос. — Черный форвард. Негр, значит. А у тебя, Цеск, в «Арсенале» как раз Анри форвард и чернокожий, разве нет?
— Нет! Серхио, в истории он черный не потому, что негр, а просто так. Дослушай сначала, чего ты перебиваешь-то все время? И вообще, что это вы сразу к моему капитану привязались, я же ваших не трогаю!
— Да пожалуйста, — с улыбкой пожал плечами Давид. — Мой капитан живет через две двери налево. Можешь пойти и трогать Альбельду хоть всю ночь. Или вон, Торреса потрогай, он у нас сам себе капитан…
— Или Рауля, он у нас дважды капитан выходит… — предложил Рамос. — И в «Реале», и в сборной.
— Эй! Я против! — возразил Торрес. — Не надо трогать Рауля. Он спит давно уже! И вообще, Цеск, — коварно глядя на Серхио, сказал Фернандо, — лучше потрогай Касильяса, он теперь чаще с капитанской повязкой в сборной выходит, чем Рауль.
Детеныш закончил свою реплику с некоторой обидой за Гонсалеса.
— А чего сразу Икера-то? — на этот раз Серхио остался недоволен.
— Да дайте же вы рассказать парню, — вмешался Вилья.
— Вот именно…
Черный форвард, или Очень страшная история №3, рассказанная Францеском Фабрегасом в ночь с 14 на 15 июня 2006 года в 01:47.
Был в одном клубе капитан и великий форвард. Он забил за тот клуб больше всех, в чемпионате на первом месте по голам был, все рекорды побил. И вот однажды он влюбился в самого молодого и самого красивого игрока своей команды — опорного полузащитника…
— Слушай, Цеск, ты меня можешь, конечно, удушить, но можно я задам тебе один вопрос? Только один, клянусь!
— Ну что еще, Серхио, чудовище мое? — вздохнул Фабрегас обреченно.
— Молодого и прекрасного опорного полузащитника случайно не Цеск Фабрегас звали?
Францеск немного покраснел, но довольно уверенно сказал:
— Нет! Это абстрактный полузащитник.
— Аб… а… что?
— Абстрактный, Серхио!
— А по-моему, ты неравнодушен к Анри, — хихикнул Рамос.
— Да рассказывай уже, — поторопил Торрес, — а Серхио, если еще раз перебьет, мы в ванной закроем, правда, Давид?
Форварды переглянулись, и Рамос предпочел замолчать.
— Так вот…
...полюбил он опорного полузащитника. А на него уже, оказывается, тренер давно глаз положил. Все об этом в команде знали и форварда предупреждали, мол, не связывайся, тренер тебе не простит, но он и слушать не хотел.
— Я, — говорит, — люблю его, жить без него не могу. Все равно буду с ним встречаться.
А молодому полузащитнику форвард тоже очень понравился. Тренера он не любил, все его ухаживания отвергал, а с форвардом стал встречаться.
Тогда тренер разозлился, подошел к форварду и говорит:
— Ты хоть и капитан, и голов забиваешь больше всех, а если не отстанешь от молодого полузащитника, плохо тебе будет, попомни мои слова.
Но форвард не испугался, стал и дальше встречаться с полузащитником. Увидел их тренер снова вместе и совсем рассвирепел. Посадил он форварда и капитана на скамейку, перестал даже на замену выпускать, пока тот не поклянется, что не станет больше встречаться с молодым полузащитником. Но форвард упрямо молчал, только очень переживал, что не может больше на поле выходить и голы забивать. Просидел на скамейке почти весь год, мучился, мучился, а ближе к концу сезона умер от тоски.
Молодой полузащитник погоревал, да и перешел в другой клуб, а команда старого тренера проиграла в том сезоне и вылетела из первой лиги. А на домашнем стадионе клуба по ночам часто стали видеть черного призрака, забивающего голы в пустые ворота.
— Да-а-а, — вздохнул Вилья. — Какая грустная история!
— Я сейчас заплачу, — добавил Рамос, вытирая несуществующие слезы.
— Заткнись, — прошипел Фабрегас, протягивая руки к горлу защитника.
— Серхио? — Торрес приподнял брови. — В ванную идем?
— Спасибо, я уже мылся сегодня. И я хочу послушать историю Давида, я хорошо себя буду вести, обещаю.
— А у меня нет никакой истории, — сообщил Вилья.
— Как это нет? — не понял Цеск. — Подожди, мы тут собрались рассказывать страшилки, все свои рассказали, а ты не будешь? Так нечестно!
— Но я не знаю никаких страшилок, зато я умею кое-что другое…
— Звучит заманчиво. — Серхио облизал губы, соленые от чипсов.
— И вовсе не то, что ты подумал…
— А что я подумал?
— То, что ты думаешь, Рамос, вслух нельзя произносить, стыдно!
— Да ладно, прямо… Так что ты там умеешь?
— Я знаю, как вызывать судью-матерщинника.
— Кого-кого? — переспросил Фернандо.
— Судью-матерщинника. Не знаете? Ну, слушайте. Значит, надо взять стакан с водой, сверху натянуть ниточку, а на ней навязать узелков. Потом выключить весь свет, задернуть шторы и сказать три раза: «Судья-матерщинник, приди!».
— И что будет? — Цеск широко открыл глаза.
— Давайте попробуем, — загадочно предложил Давид. — Увидите, что будет. Серхио, тащи стакан с водой. У кого есть нитка?
— У меня! — Цеск метнулся к тумбочке и достал моток ниток.
Через пару минут стакан с водой стоял на полу, а Рамос усердно завязывал узелки на нитке.
— Вилья, а узелки зачем? — спросил Торрес.
— Ну как же, судья появится и станет ходить по нитке над стаканом. Будет запинаться об узелки и материться.
— А-а-а, ясно. Ну что, Серхио, готово?
— Угу!
Нитку натянули, зашторили окно и сели кружком вокруг стакана.
— Судья-матерщинник, приди! — три раза произнесли все четверо и стали ждать.
Сначала было тихо и совершенно ничего не видно, и тут громкий голос заорал:
— Ах вы, мелкие нарушители спортивного режима! Пидорасы невоспитанные!
— Пришел! — шепотом произнес Фабрегас.
— Пришел! Конечно, блядь, я пришел! А вы что думали, наебать тренера?
— Упс!..
Все четверо, наконец, повернулись к двери, где в проеме стоял разъяренный Луис Арагонес, красный от злости, и орал отборным испанским матом, страшно сверкая глазами из-под стекол очков:
— Я вам покажу, как выебываться! Да я вас на тренировке завтра до седьмого пота загоняю! Завели, бля, моду — посидим, попиздим!
— Ой, тренер. — Рамос вжал голову в плечи, словно опасаясь, что Арагонес сейчас снимет тапок и начнет лупить его по макушке.
— Ну ладно эти трое малолеток, — продолжал буйствовать Луис, седые волосы у него встали дыбом, — мозгов не нажили еще, но от тебя, Давид, я такого не ожидал! Ты же тут самый старший — и, блядь, что я вижу? — ты жрешь чипсы! А ну быстро по постелям!

6. От Анютка-реалистка

Флорентино Перес слышал, но не слушал. Раскаленный мадридский полдень выжигал всяческую способность мыслить, и кондиционер не спасал. И вообще спасения не было. Советники наперебой предлагали варианты реструктуризации долгов. Цифры оптимизировались, но банкротство отдалялось разве что на несколько недель. Максимум на месяцы. И президент «Реала» выгнал их всех. Велел подумать. Еще подумать... Как славно все начиналось в 2009-м, и что стало через три года!

Вице-президент по маркетинговым вопросам Санчо Астуто на правах старой дружбы не отреагировал на приказ босса и остался в кабинете. И даже как будто улыбался. Во всяком случае, не выглядел обреченным.
- Ребята дело говорят, – Флорентино выбрал небрежный тон. – То, что они сейчас предложили, надо немного доработать, и мы спасены.
- Ерунда!
- В каком смысле?!
- Флорентино, ты сам своим словам не веришь.
- Ты самонадеян, – Перес подпустил в голос металла, – точно у тебя есть какая-то классная идея.
- Задумка имеется... – и Санчо подло замолчал.
- Говори же! – Перес отбросил вальяжность.
- Флорентино, нам нужен мощный трансфер!
- И это вся твоя идея? Я готов отдать за Месси 200 миллионов, но это ничего не изменит – все пресыщены нашими покупками. Ими никого не удивишь.
- Нужно не удивлять, а выходить на новые рынки. Ты читал о том, что «Арсенал» подписал сегодня шестнадцатилетнего новичка? А ты знаешь кто он? Олигофрен! Самый перспективный олигофрен Европы!
- И что, он хорошо играет в футбол? – скептически осведомился Перес.
– Да неважно, как он играет сейчас. Венгер в любом случае сделает из него умного футболиста. Но «Арсенал» теперь освоит новый рынок! Сколько в мире олигофренов – посчитай. Они теперь все будут болеть за канониров. А их родители, родственники! А всяческие благотворительные организации, медицинские учреждения! Это же миллионы долларов по всему миру...
- А нам-то что ты предлагаешь делать? – взорвался Перес.
- Нам нужен гей!
- И как твоя жена отреагирует на это? – пытался отшутиться Перес.
- Все голубые во вселенной станут нашими. И это не миллионы, а миллиарды долларов, Флорентино, миллиарды!
- Хм... А, может, нам того... Криштиану перепрофилировать. Поработаем над прической, одеждой, направим в другие ночные клубы. А с манерами и поведением даже ничего делать не надо. И так все идеально. Поднимем ему контракт, и, думаю, он согласится...
- Нет, Флорентино, так не пойдет! Нам нужен стопроцентный педерастический педераст. Идейный! Который педераст по зову сердца, а не по зову кошелька. В противном случае мы не завоюем новый рынок.
- А как нам его найти? Что, селекционерам у всех игроков спрашивать – ты гей?
Санчо осуждающе покачал головой:
- Флорентино, ты теряешь хватку. Нам нужна не селекция, нам нужен кастинг. И не тренеры по физподготовке, а художники мейкапа.
- Нам нужны топовые футболисты, – буркнул Перес.
- При чем тут футболист? Ты что, выигрывать с ним собираешься?

План Санчо был в общих чертах принят. Только по одному вопросу возникли противоречия – активным или пассивным быть новичку. Перес предложил маркетинговому отделу провести социологическое исследование. И это было ошибкой – надо было рисковать, принимать волевое решение! Промедление оказалось роковым. Через неделю Санчо ворвался в кабинет Переса, растерзанный и убитый новостью.
- «Барса» подписывает трансвестита!
- Что?!
- Самый перспективный парень из их академии теперь с сиськами. Сделал операцию. Снизу все, как у мужика. И бегает быстро. Техника, пластика – все при нем. А сверху небольшие... но крепкие. И, знаешь, соски у него, у нее... такие...
- О, Мадонна! – своим воплем Перес не дал Санчо посмаковать прелести новой звезды конкурента.
- Да, Флорентино, увы, они нас опередили. Это даже более тонкий ход.
- Что же нам делать?! – вскочил Перес и непроизвольно двинулся к окну, словно хотел за карнизом решить все свои земные проблемы.
- Нам нужно паломничество!
- Ты намекаешь, что необходимо подписать контракт с монахом? – Перес явно не видел тут никакой финансовой перспективы.
- Нет, я намекаю, что только Всевышний способен нам помочь.

Сошлись на том, что Бог должен поспособствовать решению проблем, если они как паломники отправятся в Сантьяго-де-Компостелу к мощам апостола Иакова. На машине! Для людей их уровня это то же самое, что для простых смертных путешествие пешком. Ведь главное – покаянное сердце, а не запыленные ботинки. Именно о покаянии бормотала на паперти какая-то блаженная, которую все умиленно звали Терезой и кланялись. Двум гостям из столицы она сказала, что стальная ракушка уже падает с небес. Они ей щедро подали 10 евро.

Флорентино и Санчо с поникшими головами вошли в собор и стали перед ковчегом с мощами и перед статуями, олицетворяющими Благоразумие, Справедливость, Силу и Сдержанность. Не ко всем из них президент «Реала» испытывал душевное расположение, но в сторону Силы поглядывал с вожделением, прямо-таки с мистическим экстазом! Над головами Санчо и Флорентино по собору летало и курилось ладаном огромное кадило, которое удерживали пять здоровенных молодцев. Очищение души невероятное! Боссы «галактикос» вышли из храма обновившимися людьми. Обновившимися смелыми идеями.

– Послушай, Санчо, а почему бы нам не вернуться к истокам?
- Вы что, хотите взять в основную команду кого-то из школы «Реала»? – ужаснулся Санчо.
- Да нет, – досадливо поморщился Перес. – К истокам – в смысле к католицизму. Понимаешь, во всем следует опираться на Бога, на святых, а не на всяких геев. Это все наносное, а «Реал» должен обращаться к вечным ценностям.
- Если эти вечные ценности принесут прибыль...
- А не может быть иначе, ведь вечные ценности исповедуют подавляющее большинство людей, – философски заметил Флорентино. – Вот смотри, сидит без дела эта блаженная у входа в собор, говорит какие-то глупости про ракушки, и все ее слушают. А она может сказать что-нибудь полезное для нас.
- Полезное?
- Ну да. Скажем, было видение, и херувимы оповестили ее, что в Испанию придет мессия, который преобразит жизнь каждого.
- Ну?
- Это может быть пророк Илия, спускающийся с небес на колеснице или... Короче, не важно – она может назвать любое имя, которое мы ей скажем. Верующие станут обсуждать пророчество, и пресса разнесет новость по миру. А потом – бац! Мы находим где-нибудь в глуши талантливейшего игрока с такой же фамилией и подписываем его. Представляешь, что тут начнется! Трансляция первого матча мессии на весь мир в прямом эфире.
- А параллельно такое же видение, как у Терезы, будет у Кака, – загорелся идеей Санчо. – Он же истовый католик – об этом все знают.
- Вдруг он откажется? – испугался Перес.
- Как откажется? У него пункт в контракте – он обязан участвовать во всех маркетинговых акциях клуба, а это именно маркетинговая затея. И никто меня не убедит в обратном. Я вот за монахов больше боюсь. Они могут воспротивиться.
- Брось, – тут уж Перес возмутился. – Им нужны паломники – монахи договорятся с Терезой. В интересах веры! Мы придумаем совместный бизнес-план. Атрибутика и прочее, совмещение брендовых возможностей. В конце концов, обяжем зарегистрированных членов клуба съездить в Сантьяго-де-Компостелу. Без сертификата о паломничестве не будем продавать сезонные абонементы.

Тут они перешли к обсуждению деталей, но радио нарушило их планы. То есть оно работало себе и работало, бубнило себе и бубнило – до экстренного сообщения! Диктор не мог скрыть волнения:
- Сенсационное известие! Королевские военно-воздушные силы Великобритании сбили над Манчестером неопознанный летающий объект. Информация подтверждается радиостанцией ВВС, агентством Reuters и другими авторитетными СМИ. Министерство обороны не отрицает случившееся. Подбитая летающая тарелка благополучно приземлилась на одну из вересковых пустошей рядом с городом. Она оцеплена полицией...
- Боже, – застонал Санчо. – Ну, что ж так не везет! Я так и вижу, как сэр Алекс Фергюсон уже открывает люк этой тарелки и предлагает инопланетянам готовый контракт. И у МЮ в перспективе новые рынки... космические рынки... и к ним теперь будет такое внимание прессы!

Из недр Млечного пути на «Реал» свалилось проклятие, и мадридские паломники окончательно лишились надежды. Раздавленные горем, они в молчании озирали окрестности Галисии, оставшейся на обочине истории.
- Почему?! – вдруг заорал Перес. – Почему я исправно плачу налоги в казну, а наши вооруженные силы не способны сбить НЛО над Мадридом?